корпусом вперед.
— Брат мой, — обратился он к призрачному видению.
Вдруг оживший образ со свистом окутало пурпурное пламя и через долю секунды, на его месте проявился облик Даламиса, который изрыгая огонь, прогремел демоническим голосом:
— С каждым днём я становлюсь всё сильнее! В твоих руках бесстрашная армия! Воспользуйся ею правильно и победа тебе гарантирована! И не нужно тебе сентиментальных мыслей, они погубят тебя.
— Госссподин! — немного растерявшись, произнес темный владыка. — Я полностью принадлежу огненной плети, вашей воли. Это просто глупые воспоминая, не стоит их воспринимать всерьёз.
Энтэмариус знал, какие невыносимо-сильные мучения испытывают изуродованные магией Эхора, темные эльфы. Стараясь скрыть истинные чувства, старик продолжил, — Я ненавижу своего брата! — прищурив глаза и брызжа слюной, закончил он свою мысль.
— Да будет так! — произнес демон напоследок и исчез также внезапно, как и появился.
Глава 23. Всевидящее око
Налитое расплавленным огнем солнце осветило золотистым сиянием новый день. Крики, стоны и бряцанье оружия постепенно стихли. Тысячи убитых окутанные тучами мух, жарились на солнцепёке, источая сшибающий с ног смрад. Уродливое месиво из мертвых тел терзало слетевшееся воронье.
На центральной площади, окруженной опаленными в бою воинами и ополченцами, стоял статный Герион. Его лицо выглядело хмурым и уставшим, но строгие глаза горели несокрушимой волей. По правую руку — стоял его сын Олег, а по левую Дэрик и Бельфедор.
— Свободные жители! — заговорил эльфийский король, обращаясь к выжившим. — Мы переломили хребет нагам, армия Энтэмариуса значительно поредела, — Опустив голову, он с сожалением добавил, — и наша тоже. — Спустя мгновенье, бросив добрый взгляд на сына, договорил, — Ради нашего будущего мы должны освободить Эльфигорию!
Бельфедор слегка кивнув, коснулся груди короля и сам взял слово:
— Сегодня совет равных! Ремесленники, охотники и воины плечом к плечу стоят здесь, на стороне света, добра и любви. Всем нам дан шанс, уничтожить зло раз и навсегда! Есть предложение… — продолжил он, обращаясь к Гериону, — Сплотиться покрепче и объединить старых друзей, а именно протянуть руку дружбы и напомнить Аннару, кем был его отец для Эльфигории! — и подняв вверх посох прокричал. — За Гериона! За короля!
После такой пламенной речи многотысячная толпа восторженно заликовала. Неожиданно всеобщее внимание привлек чей-то крик. Это был голос эльфийского рыцаря, имя которого было — Дорсет. Он всё это время с интересом наблюдал за ораторами, выжидая подходящего момента для выступления. Герион напрягая зрение, всмотрелся поверх голов в голосившего стража и вскоре узнал его. Одобрительно кивнув, он поднял руку и попросил тишины. Все вокруг тот час замолкли и осиплый голос эльфа был слышен всем:
— Мой король! Не стоит оставлять Изунгар! Энтэмариус, прознав о поражении нагов, бросит на город все свои силы.
— Нееет! — тут же вмешался Бельфедор.
— Пускай договорит, — остановил друида Герион.
— Поэтому… — сглотнув комок слюней, рыцарь продолжил, — Зачем нам идти в никуда! Мы не знаем, захочет ли Аннар заключить с нами союз, поэтому разумнее укрепить оборону и ждать врага здесь. Родные стены нам помогут! — закончил он, с невинным видом пожав плечами.
Хьорн одернул Милину за рукав и полушепотом поинтересовался:
— Этот рыцарь глупец или…
Эльфийка сразу поняла незаконченную мысль гнома и склонившись к коротышке прощебетала:
— Сегодня и узнаем.
Терпеливо дослушав речь эльфийского стража, Герион незамедлительно произнес:
— Друг мой Дорсет! Мы не можем себе позволить, подобно крысам забившись в нору сидеть и ждать. Мы идем всей армией к Аннару! Увидев нашу силу, уверен, он согласится присоединиться к нам. А если ты хочешь, можешь остаться здесь и помогать Лаадису — хранителю Изунгара.
В ответ Дорсет, немного замявшись, согласно кивнул.
Хьорн скривив в брезгливости рот, вновь зашептал Милине о своих догадках:
— Сразу мне не понравился этот рыцарь! Есть в нем какая-то недосказанность. Вот только какая? И ведет себя странно, словно червь в навозной куче и ищет, где дерьмо помягче.
Учтиво опустив голову, Дорсет попятился назад. Расталкивая и пробираясь сквозь густую толпу, он оказался на окраине города в стороне погребального холма, где недавно попрощался с Даркарием. Милина слегка толкнув Хорьна, кивком указала следовать за ней. Рыская хаотично взглядом среди массы народа, ей удалось разглядеть блестящую броню рыцаря. Не теряя времени, она стремительно поспешила за удаляющимся объектом. Гном ворча и расталкивая всех широкими плечами, вприпрыжку побежал за Милиной. Дорсет шел постоянно оборачиваясь, даже не просто шел — сколько полз, подобно змее, скользя среди растений и запутывая следы, стараясь остаться незамеченным. Доносившийся голос Бельфедора, звучал всё тише и тише, а в отдалении к погребальному холму, почти совсем исчез. Любознательная парочка, преследовавшая рыцаря по пятам, держалась крайне осторожно.
— Интересно, куда он спешит? — озвучил вслух свою мысль Хьорн и неожиданно почувствовал руку на шлеме.
— Пригнись!
Спрятавшись за метровую бочку и выглядывая украдкой, они дождались, когда Дорсет нырнув под горку, скроется из виду.
— Идем!
— Хех, где это видано? Чтобы гном подчинялся эльфийке?
— Хватит ворчать! Идем, а то упустим его!
Хьорн забормотал под нос ноты протеста и побрел за Милиной. Спустившись следом за рыцарем, они оказались под кронами высоких бурых кленов. Брусчатка ровной линией рассекала небольшой лесок.
Сколько они не осматривались, Дорсета нигде не было видно. Эльфийка разочарованно топнув ногой, развела руки в стороны:
— Ну вот, упустили его! — сжав губы, она указала пальцем на Хьорна. — И всё из-за тебя! Плетёшься еле-еле!
— Тихо женщина! Держи себя в руках, давай-ка без эмоций!
— Ладно, идем обратно, — выдохнув с досадой произнесла Милина и развернувшись пошагала в сторону площади.
— Смотри… — вполголоса окликнул ее Хьорн.
Девушка оглянулась и заметила какое-то движение — справа между деревьями промелькнула чья-то фигура. Молча кивнув, она подобно кошке не создавая лишнего шороха, поспешила узнать, кто там. Гном не раздумывая отправился следом. Подкравшись чуть ближе, они увидели Дорсета.
В руке он держал ворона, к ноге которого был привязан небольшой сверток. Оглядываясь с опаской по сторонам, рыцарь намеревался выпустить птицу. Заметив краем глаза Хьорна, он поспешно подбросил черный комок в воздух, но выпущенный топор гнома, на лету отсек голову крылатому посыльному.
Обезглавленный ворон в одно мгновенье растворился зеленой дымкой, а боевое оружие, сделав свое дело, вонзилось в ствол молодого дерева и повалило его. Дорсету удалось отскочить от падающего ствола, но пушистые ветки кроны, словно паутина опутали его тело и крепко придавили к земле.
Освободившись из цепкой ловушки, эльф обнажил длинный меч и с гортанным рыком, вырвавшимся из самого нутра, накинулся на Милину. Девушка, уворачиваясь от острого мелькания стали, медленно отступала назад.
Хьорн тем временем, схватил лежащий на земле единственный топор и словно
